Содержание статьи:
Каждый из нас хотя бы раз в жизни испытывал это странное, леденящее душу чувство: вы находитесь в комнате совершенно один, но уверены, что за вами наблюдают. Это может быть мимолетное ощущение, будто кто-то прошел за спиной, или стойкая уверенность в чьем-то невидимом присутствии. Долгое время подобные переживания относили к области мистики или списывали на разыгравшееся воображение. Однако недавнее психологическое исследование, опубликованное в журнале «Religion, Brain & Behavior», проливает свет на природу этого феномена. Ученые предполагают, что «ощущение присутствия» — это не плод больной фантазии, а сложный когнитивный процесс, запускаемый нашим мозгом в условиях изоляции, темноты и, что самое главное, неопределенности.
Загадка ощущения чьего-то присутствия в моменты уединения
Жутковатые чувства, будто вы не одни, знакомы человечеству с незапамятных времен. Они лежат в основе бесчисленных фольклорных историй, религиозных преданий и рассказов о призраках и духах. Люди сообщали о контактах с невидимыми сущностями в самых разных ситуациях: в темных, изолированных местах или в моменты сильного эмоционального потрясения. Однако современная нейронаука предлагает взглянуть на это явление с другой стороны.
Возможно, для его объяснения вовсе не требуется сверхъестественное вмешательство. Эти ощущения могут быть результатом попыток нашего разума осмыслить неполную или двусмысленную информацию из окружающего мира.
Интерес к этой теме возник у ведущего автора исследования, Яны Ненадаловой из Университета Масарика, во время экспериментов с сенсорной депривацией. Этот метод, используемый для вызова измененных состояний сознания в лабораторных условиях, приводил к неожиданным результатам. Участники, независимо от их мировоззрения, иногда сообщали об очень похожем переживании: им казалось, будто в лаборатории с ними находится кто-то еще, кто наблюдает за ними или ходит вокруг.
Эти переживания не были связаны с духовностью и чаще вызывали тревогу и неуверенность. Именно это и подтолкнуло ученых к проведению отдельного, более сфокусированного исследования.
Как ученые воссоздали условия для появления «призраков» в лаборатории
Чтобы понять, как рождаются подобные чувства, исследователи разработали хитроумный эксперимент. В нем приняли участие 126 студентов из Чехии. Каждого участника помещали в затемненную лабораторную комнату, где он проводил 30 минут в полном одиночестве, надев светонепроницаемую маску для сна и беруши. Такие условия имитировали легкую форму сенсорной депривации, значительно приглушая зрительные и слуховые сигналы.
Но была и еще одна деталь. Перед началом сеанса половине участников сообщили, что во время эксперимента в комнату может случайно кто-то войти. Это было сделано для социального или культурного «прайминга» — чтобы заронить в их сознание мысль о возможном появлении другого человека. Вторая половина участников такой информации не получала и служила контрольной группой.
На протяжении всего эксперимента ученые отслеживали физиологическое возбуждение испытуемых с помощью датчиков, измеряющих изменения кожной проводимости — это распространенный метод для выявления стресса или тревоги. После сеанса все заполняли анкеты и проходили собеседования, где рассказывали о своих ощущениях.
Неопределенность как главный катализатор жутких ощущений
Результаты оказались весьма показательными. Самым сильным и последовательным фактором, предсказывающим возникновение «чувства присутствия», оказалась внутренняя неопределенность. Люди, сообщавшие о высоком уровне неуверенности или тревоги, значительно чаще говорили, что ощущали кого-то рядом. Что интересно, эти ощущения проявлялись не через зрение или слух, а через другие каналы — осязание или общее эмоциональное впечатление.
Иными словами, когда мозг не мог опереться на привычные органы чувств, он начинал интерпретировать странные телесные сигналы или смутные эмоции как доказательство чьего-то присутствия.
Когда мы лишены возможности видеть и слышать, наш мозг в отчаянной попытке понять происходящее начинает полагаться на внутренние сигналы — учащенное сердцебиение, потливость, тревожные мысли. В этой тишине и темноте любой внутренний всплеск может быть ошибочно принят за внешнюю угрозу, рождая иллюзию невидимого наблюдателя.
А что же с группой, которую предупредили о возможном госте? Удивительно, но это почти не повлияло на частоту или интенсивность сообщаемых ощущений. Единственная слабая связь была обнаружена с чувством прикосновения, и то лишь у тех, кто одновременно испытывал сильное физиологическое возбуждение. Это наводит на мысль, что культурные ожидания или предварительные установки могут влиять на тип ощущаемого присутствия (например, тактильное), но не на сам факт его возникновения.
Роль личности в восприятии невидимого мира
Исследователи также проверили, не влияют ли определенные черты характера на склонность к подобным переживаниям. И здесь обнаружились любопытные закономерности. Две личностные черты выделялись на общем фоне:
- Внушаемость через воображение: это склонность человека ярко реагировать на мысленные образы или словесные внушения. Люди с высокой степенью такой внушаемости чаще сообщали о чувстве присутствия, особенно если их уровень неопределенности также был высок;
- Склонность к фантазированию: это тенденция погружаться во внутренние фантазии и грезы. А вот здесь результат оказался неожиданным. Люди, склонные к фантазиям, наоборот, реже сообщали о визуальных проявлениях присутствия.
Кажется противоречивым, не так ли? Яна Ненадалова объясняет это так:
«Вопреки ожиданиям, склонность к фантазированию, похоже, предотвращает визуальные ощущения присутствия. Возможно, потому что люди с этой чертой, оказавшись в одиночестве и без внешних раздражителей, просто начинают мечтать, что отвлекает их и снижает уровень неопределенности».
Таким образом, уход в мир грез становится своего рода защитным механизмом от тревожных ощущений.
Интервью с участниками добавили глубины сухим цифрам. Многие описывали смутные, неоднозначные чувства или моменты беспокойства, задаваясь вопросом, не находится ли кто-то рядом, хотя они ничего не видели и не слышали. Некоторые упоминали тихие звуки, похожие на шаги или шелест бумаги, даже несмотря на беруши. Другие описывали странные телесные сенсации, например, мимолетные прикосновения к коже. Большинство этих жутких впечатлений сами участники связывали с чувством страха или неуверенности.
Почему наш мозг склонен «придумывать» невидимых спутников
Для объяснения полученных данных ученые прибегли к когнитивной теории, известной как предиктивная обработка. Согласно этой модели, наш мозг работает как машина для предсказаний. Он постоянно генерирует гипотезы о том, что происходит вокруг, и сверяет их с поступающими от органов чувств данными. Когда сенсорная информация слабая или неясная, как в темной и тихой комнате, мозг начинает больше полагаться на:
- Предшествующий опыт;
- Внутренние ожидания;
- Текущее физиологическое состояние.
Если человек уже ожидает, что кто-то может быть рядом, или если его тело подает сигналы тревоги (например, потеют ладони или колотится сердце), мозг может интерпретировать эту комбинацию как подтверждение чужого присутствия. Это запускает петлю обратной связи: смутные телесные сигналы порождают тревожные мысли о наблюдении, что, в свою очередь, усиливает телесные реакции, закрепляя ощущение.
С эволюционной точки зрения в этом есть смысл. Для наших далеких предков было безопаснее ошибиться, предположив наличие хищника в кустах, чем проигнорировать реальную угрозу. Эта предрасположенность к «обнаружению агента» могла сохраниться и теперь проявляется в виде веры в призраков или ощущения присутствия в уязвимых ситуациях.
В конечном счете, это исследование показывает, что чувство присутствия невидимого существа — это не отклонение и не признак психического расстройства. Это нормальная, хоть и пугающая, реакция нашей когнитивной системы на сенсорную двусмысленность и неопределенность.
Наш мозг, созданный для выживания в сложном мире, иногда предпочитает перестраховаться и «увидеть» угрозу там, где ее нет, просто на всякий случай. И хотя исследование имело свои ограничения, оно открывает дверь к лучшему пониманию того, как наши самые глубокие убеждения и самые странные переживания могут рождаться из фундаментальных принципов работы нашего разума.